|
| Восхищаясь свежестью бульвара,С верой в большевицкий божий дар, Шел еврей со скрипкой Страдивари,Прижимая бережно футляр. Нежный снег блестел пушистой ватой,Солнце улыбалось скрипачу.Шел ходок из улочек АрбатаПрямо в Кремль, к родному Ильичу. Он таки сегодня был в ударе,Пусть не на коне, но горд как принц.В доску свой, почти что пролетарий -Соломон Израилевич Минц. Рандеву с Ульяновым затеяв,Намечал арбатский джентльменОбсудить проблемы иудеевВ свете пролетарских перемен. Бодро предъявил на входе пропуск,Спецмандат, обшитый кумачом…Инструктаж охраны, быстрый обыск,Наконец-то встреча с Ильичом! Одарив вождя своей улыбкой,Сходу Соломон пошел ва-банк:«В дар от нас таки примите скрипку…Вы же наш… По маме, вроде, Бланк?» Тут ответил Ленин непреклонно:«Ты меня еврейством не порочь!»Стукнул кулаком, и СоломонаИз приемной вышвырнули прочь. Вслед ему Ильич промолвил строго:«Знай же, несмышленый иудей -Нет национальности у Бога,Нету родословной у вождей!» Взбеленился он, пошел на принцип,Позвонил и дал команду «фас»:«Феликс! Разберись с буржуем Минцем.И всенепременнейше сейчас!» В гневе распаляясь до экстаза,Сокращая Соломонов век,Отдавал Дзержинскому приказыСамый человечный человек. Дверь закрыл, окно завесил шторкой,И развеяв жгучую печаль,Угостился паюсной икоркой,Коньячку плеснул в морковный чай. Предложил заботливой подругеВместе выпить за души помин.- Наденька, озябли что-то руки…Скрипочку возьми… Швырни в камин… Опустились сумерки на скверы.На Лубянке, сквозь подвалов жуть,Шел еврей без скрипки и без верыВ свой последний, недалекий путь… © Антишеф
|
|
|